- В самом деле? - спросила Элли.

- В самом деле. Они навалены тут, словно солома. И если ты  попытаешься полезть дальше, они могут обрушиться на тебя.

Элли посмотрела на Луиса.

- Это правда, папочка?

- Думаю так, дорогуша.

- Ух! - Елена посмотрела назад, на бурелом и воскликнула. - Вы  порвали мои штаны! Вы - дерьмовые деревья!

Все трое  прыснули со  смеха. Бурелом  не ответил.  Он стоял,  белея на солнце,  как  стоял  десятилетия.  Луису  он  напоминал  скелет  -   останки какого-то  давным-  давно  умершего  чудовища,  нечто убитое славным, добрым языческим  рыцарем.    Кости  дракона,  лежащие   тут  огромным   надгробным памятником.

Луису уже тогда показалось, что  есть что-то в этом буреломе.  Он стоял между кладбищем домашних  любимцев и лесными  дебрями, лесами, которые  Джад Крандолл позже  иногда называл  "Индейскими лесами".  Бурелом казался чем-то слишком хитроумным, слишком совершенным для природного образования.  Он...

Тут  Гадж  схватил  Луиса  за  ухо  и закрутил, счастливо гукая, и Луис забыл о буреломе  в лесу за  кладбищем домашних любимцев.  Пришло время идти домой.

   Глава 9

   Элли  подошла  к  отцу  на  следующий  день  рано  утром. Выглядела она обеспокоенной.  Луис  работал  над  моделью  в  своем  кабинете.  Роллс-Ройс "Серебряный призрак" 1917 года -  680 деталей, 50 движущихся частей.  Модель была почти готова, и Луис уже  представлял себе шофера в ливрее, выходца  из английских  кучеров  восемнадцатого-девятнадцатого  столетия,  величественно восседающего за рулем.

Луис  помешался  на  моделях  в  десять  лет.  Начав  со "Спэда" Первой Мировой, который подарил ему  дядя Карл, Луис собрал  большинство аэропланов "Ревела",  и  с  десяти  до  двадцати  лет  делал  вещи большие по размеру и намного  более  сложные.  Он  прошел  период  кораблей  в  бутылках и период военных   машин,   период,   когда   делал   копии   ручного  оружия,  такие реалистичные, что  верилось: оно  не может  не выстрелить,  если надавить на курок -  кольты, винчестеры,  люгеры и  даже "бантлин  спешал". Но последние пять лет  или около  того было  отдано большим  кораблям для круизов. Модель "Луизианы" и одна из  моделей "Титаника" стояли на  полках в его кабинете  в лазарете  университета,  а  "Андреа  Дория", законченная только-только перед тем как они покинули Чикаго, ныне совершала круизы на камине в их  гостиной. Теперь Луис перешел  к классическим автомобилям,  а если все  сохранится как есть,  пройдет  четыре-пять  лет,  так  он  предполагал,  прежде чем желание делать  что-то  новенькое  захлестнет  его.  Речел  смотрела  на  это,   его единственное настоящее хобби, с поистине женским снисхождением, которое,  по мнению Луиса, несло в себе элемент легкого презрения. Даже после десяти  лет совместной жизни, она, кажется,  думала, что когда-нибудь Луис  повзрослеет. Возможно, отчасти такое отношение передалось ей от отца, который до сих  пор так же сильно, как и в то  время, когда Речел и Луис поженились, верил,  что Луис для зятя слишком большая жопа.

"Может,  Речел  права,  -  думал  Луис. - Может, проснувшись как-нибудь утром,  когда  мне  исполнится  тридцать  семь,  я  сложу  все эти модели на чердаке  и  займусь  дельтапланеризмом".  Между  тем Элли выглядела серьезно настроенной.  Луис услышал  разносящийся далеко в чистом  воздухе воскресный колокольный звон, созывающий паству.

- Пап, - начала Элли.

- Привет, ягодка. Что, случилось?

-  Да  ничего,  -  ответила  девочка,  но выражение ее лица говорило об обратном; по ее лицу было видно,  что проблем куча, да еще каких,  благодарю покорно!  Ее  волосы  были  только  что  расчесаны  и свободно спадали ей на плечи. В таком освещении они казались намного светлее, чем каштановые,  хотя со временем они безусловно потемнеют. Елена надела нарядное платьице, и  это навело Луиса на  мысль, что его  дочь почти всегда  по воскресеньям надевает платье, хотя Криды не ходили в церковь.

- Что ты строишь, пап?

Осторожно приклеивая крыло, Луис повернулся к дочери.

-  Посмотри,  -  сказал  он  и  осторожно  дал  ей колпаки на колеса. - Видишь, сюда пойдут колпаки со  сдвоенным R? Крошечная деталь, правда?  Если бы мы полетели в Шутаун на День благодарения [Официальный праздник в  память первых колонистов Массачусетса (последний четверг ноября)] на реактивном  L- 1011, ты бы увидела на двигателях те же сдвоенные R.

- Большое дело - крышки на колеса! - девочка положила деталь назад.

- Ради  бога, -  взмолился Луис.  - Имея  собственный Роллс-Ройс, можно называть их крышками на колесах. Имея достаточно денег, чтобы купить  Роллс, можно немного важничать. Когда я заработаю второй миллион, непременно  куплю себе  "Роллс-Ройс  Корнич".  Потом,  когда  Гаджу  станет плохо в машине, он сможет рыгнуть на чехлы  настоящей кожи. - "И,  кстати, Элли, что же  у тебя на  уме?"  С  Элли  такие  фокусы  не срабатывали. Ее нельзя было спрашивать прямо.  Елена  всегда  вела  себя  осторожно  и  могла  решить, что не стоит высказывать свои мысли  вслух. Этой чертой  ее характера Луис  иногда просто восхищался.

- А мы богаты, папочка?

- Нет, - ответил он, - но и голодать не будем.

- Майкл Барнс в школе сказал, что все врачи богатые.

-  Ладно.  Можешь  сказать  Майклу  Барнсу, что многие врачи становятся богатыми, но для этого нужно проработать лет двадцать.., и невозможно  стать богатым,   работая   в   университетском   лазарете.   Становятся   богатыми специалисты: гинекологи, ортопеды  или неврологи. Они  быстро богатеют. А  у терапевтов, вроде меня, это занимает много времени.

- Тогда почему, папочка, ты не стал специалистом?

Луис снова подумал о  своих моделях и о  том, почему больше не  захотел строить военных самолетов;  о том, как  забросил танки типа  "Тигр" и ручное огнестрельное  оружие;  о  том,  как  решил  (среди  ночи,  так  казалось  в ретроспективе), что  строить корабли  в бутылках  просто глупо;  и еще  Луис подумал: на что будет похоже,  если он потратит всю жизнь,  оберегая детские ножки  от  плоскостопия  или,  надев  тонкие  латексные перчатки, станет всю жизнь  прощупывать  указательным  пальцем  канал  вагины, изучая опухоли или повреждения.

- Мне это определенно не нравится, - сказал он.

В  кабинет  вошел  Черч,  остановился,  изучая обстановку ярко-зелеными глазами. Потом он тихо запрыгнул на подоконник и, удобно устроившись,  решил вздремнуть.

Элли  посмотрела  на  кота  и  нахмурилась.  Луис  был  поражен;  такое поведение дочери выглядело чересчур странным. Обычно Элли смотрела на  Черча с  любовью,  такой  сильной,  что  это  слегка  шокировало. Элли прошлась по кабинету, разглядывая разные модели, и почти небрежно сказала:

- Мальчишки многих похоронили на кладбище домашних любимцев, ведь так?

"Ах, вот в чем дело", -  подумал Луис, но не стал озираться,  а, изучив инструкции, начал приделывать на Роллс габаритные фары.

- Пожалуй, - наконец ответил  он. - Мне кажется, больше  сотни домашних зверьков.

- Папочка, почему животные не живут так же долго, как люди?

- Некоторые живут так же долго, а иные много дольше, - ответил Луис.  - Слоны живут очень долго.., а есть морские черепахи, такие древние, что  люди не знают, сколько им лет.., или знают, но не могут в это поверить.

Элли пропустила слова отца мимо ушей.

- Слоны и морские черепахи не домашние животные. Вес домашние  животные долго не живут. Майкл Барнс сказал, что один год в жизни собак - девять  лет нашей жизни.

-  Семь,  -  автоматически  поправил  Луис.  - Я вижу, куда ты клонишь, дорогуша.  В  этом  есть   определенная  правда.  Собака,  которая   прожила двенадцать  лет   -  старая   собака.