Страница 1 из 2 Инспектор Хантон появился в прачечной, когда машина скорой помощи
только что уехала - медленно, с потушенными фарами, без сирены. Зловеще.
Внутри контора была заполнена сбившимися в кучу молчащими людьми; некоторые
плакали. В самой прачечной было пусто; громадные моечные автоматы в дальнем
углу еще работали. Все это насторожило Хантона. Толпа должна быть на месте
происшествия, а не в конторе. Всегда так было - для людей естественно
любопытство к чужому несчастью.
А это явно было несчастье. Хантон чувствовал
спазм в желудке, который всегда появлялся у него при несчастных случаях.
Даже четырнадцатилетнее отскребывание человеческих внутренностей от мостовых
и тротуаров у подножия высотных домов не помогло справиться с этими
толчками, будто в животе у него ворочался какой-то злобный зверек.
Человек в белой рубашке увидел Хантона и нехотя приблизился. Он
напоминал бизона вросшей в плечи головой и налившимися кровью сосудами на
лице, то ли от повышенного давления, то ли от излишне частого общения с
бутылкой. Человек пытался что-то сказать, но после пары неудачных попыток
Хантон прервал его:
- Вы владелец? Мистер Гартли?
- Ннет... нет... Я Станнер, мастер. Господи, такое...
Хантон достал блокнот:
- Пожалуйста, мистер Станнер, опишите подробно, что у вас произошло.
Станнер побледнел еще больше; прыщи у него на носу темнели, как родимые
пятна.
- Я обязательно должен это сделать?
- Боюсь, что да. Мне сказали, вызов очень серьезный.
- Серьезный. - Станнер, казалось, борется с удушьем, его адамово яблоко
прыгало вверх-вниз, будто обезьяна на ветке. - Миссис Фроул... умерла. Боже,
как бы я хотел, чтобы здесь был Билл Гартли.
- Так что же случилось?
- Вам лучше пойти посмотреть, - сказал Станнер.
Он отвел Хантона за ряд отжимных прессов, через гладильную секцию и
остановился у одной из машин. Там он махнул рукой.
- Дальше идите сами, инспектор. Я не могу на это смотреть... не могу.
Простите меня.
Хантон зашел за машину, чувствуя легкое презрение. Они работают в
паршивых условиях, прогоняют пар через кое-как сваренные трубы, пользуются
смертельно опасными химикатами и вот - кто-то пострадал. Или даже умер. И
теперь они не могут смотреть. Тоже мне...
Тут он увидел это.
Машина еще работала. Никто ее так и не выключил. Потом он изучил ее
слишком хорошо: скоростной гладильный автомат Хадли-Уотсона, модель 6.
Длинное и неуклюжее имя. Те, кто работал здесь среди пара и воды, называли
ее короче и более удачно - "давилка".
Хантон долго смотрел на нее, и наконец с ним впервые за четырнадцать
лет службы случилось следующее: он отвернулся, поднес руку ко рту и его
вырвало.
- Тебе нельзя много есть, - сказал Джексон.
Женщины зашли внутрь, ели и болтали, пока Джон Хантон и Марк Джексон
сидели на лавочке возле кафе-автомата. Хантон на такое заявление только
усмехнулся: он в этот момент как-то не думал о еде.
- Сегодня еще один случай, - сказал он, - очень скверный.
- Дорожное происшествие?
- Нет. Травма на производстве.
- Нарушили технику безопасности?
Хантон ответил не сразу. Лицо его невольно скривилось. Он взял банку
пива из стоящей между ними сумки, откупорил и отхлебнул разом половину.
- Я уверен, что ваши умники в колледже ничего не знают об
автоматических прачечных.
Джексон фыркнул.
- Кое-что знаем. Я сам как-то летом работал на такой.
- Тогда ты знаешь то, что называется скоростной гладильной машиной?
Джексон кивнул.
- Конечно. Туда суют все, что надо разгладить. Такая большая, длинная.
- Вот-вот, - сказал Хантон. - В нее попала женщина по имени Адель
Фроули. В прачечной.
Джексон выглядел озадаченным.
- Но... этого не может быть, Джонни. Там же есть планка безопасности.
Если Сунуть туда хотя бы руку, планка поднимется и отключит машину. Во
всяком случае, у нас было так.
Хантон кивнул.
- Так и есть. Но это случилось.
Хантон закрыл глаза и в темноте снова увидел скоростную гладильную
машину Хадли-Уотсона, какой она была в то утро. Длинная прямоугольная
коробка, тридцать на шесть футов. Под загрузочным устройством проходил
брезентовый транспортер из четырех лент, который шел за планку безопасности,
чуть поднимался и затем спускался вниз. По транспортеру отжатые простыни
прокатывались между двенадцатью громадными вращающимися цилиндрами, которые
и составляли большую часть машины. Шесть сверху, шесть снизу, они сжимали
белье, словно тонкий слой ветчины между толстенными ломтями хлеба.
Температура пара в цилиндрах могла доходить до трехсот градусов. Давление на
белье, поступавшее по транспортеру, равнялось восьмистам фунтам на
квадратный фут.
И миссис Фроули попала туда. Стальные цилиндры с асбестовым покрытием
были красными, как пожарные ведра, и горячий пар, выходивший из машины, пах
кровью. Кусочки ее белой блузки, голубых брюк и даже белья все еще вылетали
из машины с другого конца, большие рваные лохмотья, с жуткой аккуратностью
разглаженные. Но даже это было не самым худшим.
- Я попытался все это собрать, - сказал он Джексону. - Но человек ведь
не простыня, Марк... Что я видел... что от нее осталось, - как и злополучный
мастер, он не мог закончить фразу. - Они сложили ее в корзину, - сказал он
тихо.
Джексон присвистнул.
- И кому же за это влетит? Прачечной или инспекции?
- Пока неизвестно, - ответил Хантон. Жуткое зрелище все еще стояло у
него перед глазами: шипящая, стучащая и дрожащая давилка, кровь на зеленых
стенках длинной коробки, и этот запах... - "Это зависит от того, кто сломал
эту проклятую планку безопасности, и при каких обстоятельствах".
- Если виновато начальство, они смогут вывернуться?
Кантон невесело усмехнулся.
- Женщина умерла, Марк. Если Гартли и Станнер виновны в небрежности,
они пойдут под суд. Не имеет значения, с кем они там знакомы в городском
совете.
- Ты думаешь, это их вина?
Хантон вспомнил прачечную, плохо освещенную, с мокрым и скользким
полом, со старыми машинами.
- Похоже на то.
Они вместе поднялись, чтобы идти.
- Расскажешь, чем это кончится, Джонни, - сказал Джексон. - Это
интересно.
Хантон оказался неправ насчет давилки; она оказалась исправной.
Шестеро государственных инспекторов осмотрели ее в ходе расследования
снизу-доверху. Безрезультатно. Они констатировали, что причиной несчастного
случая была неосторожность.
Ошеломленный Хантон зажал в углу одного из инспекторов, Роджера
Мартина. Это был высокий, очень правильный человек с очками, толстыми, как
пуленепробиваемое стекло. Он нервно крутил в пальцах ручку, пока Хантон
задавал ему вопросы.
- Ничего? Совсем ничего не нашли?
- Ничего, - сказал Мартин. - Конечно, в первую очередь мы осмотрели
планку безопасности. Она действовала превосходно. Вы знаете, что сказала
миссис Джилиэн? Миссис Фроули слишком глубоко засунула руку. Никто этого не
видел; все были заняты своей работой. Она стала кричать. Руку тогда уже
затянуло в машину. Они пытались вытащить ее вместо того, чтобы выключить
машину - обычный результат паники. Другая работница, миссис Кин, уверяла,
что хотела выключить машину, но, кажется, нажала на кнопку включения вместо
выключателя. А потом было уже поздно.
- Тогда планка безопасности не работала, - настойчиво сказал Хантон, -
Иначе она сунула бы руку под нее, а не сверху.
- Вы неправы. Над планкой стальная панель. И потом, когда планка
неисправна, машина отключается автоматически.
- Но как же это, черт возьми, случилось?
- Мы не знаем. Мы с коллегами пришли к выводу, что миссис Фроули могла
попасть в машину, только свалившись туда сверху. Но когда это случилось, она
стояла на полу. Это подтвердили все свидетели.
- Этого не может быть.
- Я и сам не понимаю, - он замолчал, чуть поколебался и продолжил, -
Хантон, я скажу вам, раз уж вы принимаете это так близко к сердцу. Если вы
кому-нибудь передадите мои слова, я откажусь от них. Но мне не понравилась
машина. Она... ну, что ли, издевалась над нами. За последние пять лет я
проверял с десяток гладильных машин.
Некоторые из них были в таком состоянии, что я не подпустил бы к ним и
собаку - к сожалению, наш закон слишком либерален. Но то были просто машины.
А это... Какой-то дух. Не знаю почему, но мне так показалось. Если бы я
нашел в ней хоть какую-нибудь неисправность, я настоял бы на выключении.
Нелепо, правда?
<< В начало < Предыдущая 1 2 Следующая > В конец >> |